Ни он, ни она, разумеется, не стали бы делать этого до свадьбы. Только самый извращенный ум мог.
По сути дела, изза негото мне и снились кошмары. Она тоже часто не спала допоздна. Говорила, что принимает пилюли в основном потому, что с годами у нее изза вас испортились нервы. Потом это вошло в привычку, а теперь она хотела от нее избавиться. Данамато это явно не понравилось, но он ничего не сказал. Дверь была слегка приоткрыта, как обычно. О том, что было потом, мы знаем. И приведите мне этого стряпчего по темным делам. Она снова сидела с чопорным видом, так некстати покрасневшее лицо ее опять сделалось бледным. Он подразумевал, что мой брат.
Ни он, ни она, разумеется, не стали бы делать этого до свадьбы. Только самый извращенный ум мог.
Она в изумлении уставилась на него. Уведи ее, поспешно сказал он, но законника пока не приводите. Я хочу еще минутку поговорить с ее братом.
Фрэнк взял ее за руку, и она послушно вышла вон. Не вошла в образ, так? Я был единственным постоянным мужчиной в ее жизни, это мне доподлинно известно, но вот временных любовников у нее было до черта. Вам все равно, на кого спихнуть это дело. Я и пытаюсь спихнуть его хоть на когонибудь.
Что же вы тогда не стали обвинять черномазого? Неужели ничего не могли придумать? Если его политическое будущее зависело от того, накачает ли он страну ее деньгами, и если вчера вечером она вдруг сказала ему, что, мол, все, парень, приехали, я не развожусь, и денег своих у меня нет, он вполне мог выйти из себя и дать ей сдачи, да еще с избытком.
Эти заторможенные типы, холодные с виду, обычно носят в душе вулкан. И когда фасад рушится, они взрываются. Да, это и впрямь мог быть он. Данамато удивленно уставился на него. Иисусе, проговорил он, вы это серьезно, что ли? Так уж получается, что, коль скоро это правда, стало быть, убийство дело рук когото из остальных.
